Петергофский дуб с американскими корнями

Однажды спокойное течение рабочего дня американского посланника в Петербурге Джорджа Миффлина Далласа было нарушено: на пороге жилища дипломата появился неизвестный гость. Его внешность резко контрастировала с привычными образами местных жителей , но была вполне типичной  для американского Среднего Запада – молодой янки в одежде с короткими рукавами, брюками, поднятыми на полпути к коленям, поигрывающий мелкими монетами в карманах. Ничуть не смущаясь обстановки, молодой человек заявил дипломату, что желает видеть русского императора. На вопрос удивленного Далласа о цели визита, юноша пояснил, что привез императору подарок прямо из Америки, который хотел бы вручить ему лично в знак глубокого уважения.

Улыбнувшись, Даллас попытался объяснить юноше, что очень многие хотят сделать подарок императору ради того, чтобы получить ответный. Но все же посланник поинтересовался, что именно хочет подарить юноша. Тут пришел его черед удивляться вторично. Подарком был … желудь. А настойчивым дарителем оказался Джордж Самнер, брат известного деятеля американской истории, борца против рабства негритянского населения Чарльза Самнера, сенатора из штата Массачусетс. Братья происходили из семьи выходцев из Англии и были представителями седьмого поколения семейства Самнеров на американском континенте. Их предок, Уильям Самнер, прибыл в колонию Массачусетс из Англии вместе с женой и тремя сыновьями в 1635 году. Большинство представителей этого семейства были фермерами. Дед братьев, Джоб, воевал в рядах революционной армии. Отец братьев, Чарльз Пинки Самнер, шериф, отец девяти детей, честный, авторитетный, справедливый и прямой человек, убежденный противник рабства, был настоящим пуританином.

Сам Джордж Самнер учился в университетах Гейдельберга и Берлина и путешествовал не только по Европе и России, но побывал также в Азии и Африке. Его интересовали обычаи и установления разных стран и, особенно, сравнение систем юриспруденции, международного права, экономических структур и филантропических организаций. После возвращения он предпринимал усилия по организации школ для слабоумных детей. Он активно читал лекции о филантропии, печатался в изданиях «North American» и «Democratic», немецкой и французской прессе.

Сам желудь тоже имел необычное происхождение: перед поездкой в Россию Самнер побывал в Маунт-Вернон, родовом поместье первого президента США Джорджа Вашингтона, где юноша поднял желудь и подумал, что привезет его императору Николаю.

Как вспоминал Самнер, «Я подумал, что он должен был много слышать о выдающихся деяниях генерала Вашингтона и я предположил, что он должен восхищаться нашими учреждениями». Кроме того, Самнер Он рассчитывал, что может рассказать русскому императору немало интересного об Америке, переживавшей в ту пору «промышленный взрыв»

Удивленный его напором и уверенностью, посланник посоветовал юноше обратиться к вице-канцлеру и изложить ему его желание. Поблагодарив, Самнер обещал зайти позже и сообщить, как обстоят его дела. Далласу не пришлось долго ждать вторичного визита: юноша зашел через пару дней и сказал, что видел императора и разговаривал с ним. Он отметил, что Николай Павлович произвел на него впечатление подлинного джентльмена. Юноша передал императору пакет с надписью на русском и немецком языках: «Вложенный желудь снят с дуба, осеняющего могилу незабвенного Вашингтона, и преподнесен в знак величайшего уважения Его Величеству Императору Всероссийскому. Американцы».

Когда царь получил подарок, то сказал, что будет бережно заботиться о нем, что не было личности в древней и современной истории, которой бы он восхищался как Джорджем Вашингтоном. Он сказал, что сам посадит желудь в своем дворцовом саду, и сделал это в присутствии молодого человека. Он так о многом хотел расспросить юношу – о железных дорогах и школах и многих других вещах, что пригласил его прийти еще раз и познакомиться с его супругой и дочерьми. Император заметил, что его жена говорит по-английски лучше, чем он. Самнер охарактеризовал императрицу как очаровательную и образованную женщину, а ее дочерей назвал прекрасными девушками.

Император повелел организовать для молодого человека показ достопримечательностей Петербурга. Для этого ему были прислана карета с четверкой лошадей и высокий сопровождающий чин. Когда благодарный путешественник явился для прощания к императору, тот поинтересовался, что ему хотелось бы увидеть в России. Самнер признался, что хотел бы посмотреть Москву, так как много слышал о пожаре, и интересовался генералом Бонапартом, но он хотел бы привезти часть заработанной им суммы матери, и не может потратить деньги на такую поездку. На следующее утро к Самнеру были присланы сопровождающие и карета для того, чтобы доставить его в Москву и обратно.

Даллас получил подтверждение этой истории от самого Николая Первого. До американского посланника доходила информация о Самнере из Москвы, а последнее известие о нем Даллас получил из Черкесии, где находился молодой человек, ведущий журнал своего путешествия и надеявшийся издать его впоследствии.

Время визита Самнера относится к тому периоду, когда интересы России и США не сталкивались на международной арене, не было точек конфликтов и соперничества. Скорее, у обеих стран были общие противники (в частности, Британия), союз против которых был необходим двум странам. В России наблюдался устойчивый интерес к устройству американского общества, столь сильно отличавшегося от существующего строя в России. Особенно велик был интерес к техническим достижениям американцев. Серия командировок русских офицеров в Соединенные Штаты в конце 1830-х годов привела к постройке за океаном паровых судов для русского флота, к решению царя опереться на американских специалистов в его главном начинании – постройке Николаевской железной дороги (Петербург-Москва).

Сохранившиеся описания позволяют утверждать, что Николай Первый сдержал слово, данное молодому американцу. Николай I приказал заведовавшему садовой частью Петергофа Петру Эрлеру посадить привезенный из Америки желудь в оранжерее и в последующие четыре года внимательно следил за ростом саженца, который несколько раз в его присутствии пересаживали из горшка в горшок. В 1842 году Николай собственноручно высадил дубок на Царицыном острове.

В «Описании Петергофа» А.Гейрота отмечено, что «при входе на Царицын остров нельзя не заметить красивый молодой дуб, с надписью на бронзовой дощечке: «Вложенный желудь снят с дуба, осеняющего могилу незабвенного Вашингтона, и поднесен в знак величайшего уважения Его Величеству Императору Всероссийскому. Американцы». А.Гейрот замечает, что это «та же надпись, которая была на пакете с дубовым желудем, поднесенным Американцами государю императору». Далее он говорит о том, что «дубовый желудь этот посажен был императором Николаем I в 1842 году.

После смерти Николая Павловича по распоряжению императрицы Александры Федоровны у дерева была поставлена садовая корзина, в ней высажены незабудки и анютины глазки. Цветы подчеркивали особое значение, которое имело это дерево для членов семьи Николая Павловича. Согласно европейской традиции, анютины глазки и незабудки служили символом любви и верности, а также памяти по ушедшему из жизни супругу. На ветку дуба повесили табличку, где была воспроизведена надпись с пакета, в котором были подаренные желуди…

В июле 1866 года в Петергофе побывала группа офицеров американской эскадры, прибывшей тогда в Россию. Делегацию возглавлял заместитель морского министра США Густав Ваза Фокс. Американцы прибыли в Россию для вручения резолюции конгресса с поздравлениями в связи с благополучным исходом от покушения на Александра II. Представление членов этого посольства состоялось в Петергофе 27 июля 1866 г. О прогулке офицеров эскадры В.В. Тимощук в статье «Американское посольство в России в 1866 г.» пишет следующее: при посещении Царицына острова американцам показали дуб, выросший из желудя, взятого с дуба, осеняющего могилу Вашингтона. «С благоговением окружили офицеры юное деревцо и каждый из них сорвал с него листочек, в память того, как почитается в России имя великого основателя американской республики».

В конце 19 века история с петергофским дубом получила свое неожиданное продолжение. Дуб, выросший на островах Ольгиного пруда, привлек внимание первого посла Америки в России Итана Хичкока. Хичкок взял жёлуди с теперь уже петергофского дуба Вашингтона, перевез их обратно через океан и высадил саженцы в Америке. И не где-нибудь, а в саду около Белого дома в Вашингтоне. В итоге около официальной резиденции Президента США растут «внуки» дуба Вашингтона, при этом, являющиеся «сыновьями» от укоренившегося в Петродворце сына-дуба Вашингтона.

Неумолимое течение времени оставило в далеком прошлом действующих лиц «дубовой дипломатии». Но до сих пор посетители Царицына острова могут любоваться мемориальным дубом, выросшим из подаренного желудя, и хранящем память о первом президенте США, об императоре Николае Первом, и юном американце, Джордже Самнере, ставшем в далеком 19 веке прообразом «народного дипломата».

При написании статьи были использованы следующие материалы:

Гейрот А. Описание Петергофа 1501 – 1868.

Тимощук В.В. Американское посольство в России в 1866 г. – Русская старина, № 1

Пащинская И. О. Дуб Вашингтона на Царицыном острове в Петергофе