Бабье царство

«Если где-либо женщина и добилась полнейшей эмансипации, так это именно в Саркуле»

 Газета «Нарвский листок»

Начало 20 века среди прочего характеризуется как первая волна расцвета женского движения, направленного на достижение равенства прав. В Российской империи женская доля была еще тяжелее, особенно в деревне. Однако в то время как на западе лишь набирали силу течения, ставшие предтечей современного феминизма, в наших краях уже было место, где вопросы равноправия были решены самими женщинами. Во всяком случае, на бытовом уровне.

Таким местом стала небольшая деревенька Саркуль (Саркюля), притаившаяся в живописном лесу между Россонью и Нарвским заливом.

Никто не знает, почему, но именно в «островной деревне» все было поставлено с ног на голову. Едва ли не каждый день происходили громогласные словесные разборки, и вот тихие вечера на берегах Россони нарушались отчаянной женской руганью. Причем взаимные оскорбления зачастую перемешивались  с «перемыванием косточек» всей родне.

Но со временем произошел качественный скачок, и вот  на деревенских улицах стали разгораться настоящие баталии. Причем «боевые действия» велись не только на суше, но и на море.

То сражение между спорщицами происходило на лопатах, в результате пострадавшая сторона осталась с прибитым носом.

Иной раз битва перемещалась на Россонь, и тогда случайный свидетель мог увидеть, как две местные дамы, находясь в лодке, переходят к ближнему бою. Ну а если силы кончались, не грех было воспользоваться помощью родни. Так поступила одна из участниц потасовки, позвав на помощь свою дочь. Последняя, недолго думая, выхватила у одной из свидетельниц потасовки зонтик и мигом изломала его о плечи «врага»… По счастью, в этот момент в деревне находился урядник, и дело закончилось составлением протокола…

Однако бывали и более трагикомичные случаи. Один из них попал даже на страницы газеты «Нарвский листок».

В один прекрасный день между двумя местными дамами произошла ссора, и не где-нибудь, а в бане. Ссора произошла, конечно же, из-за принципов. Одна утверждала, что ключи истины Богом даны мужчине, а другая — женщине. Слово за слово, —и вот сошлись, таким образом, две участницы диспута — «передовая» и «отсталая».

Через некоторое время из бани стал доноситься сильный шум. Гораздо сильнее, чем те, что происхо­дили на «рядовых диспутах». Через несколько мгновений дверь распахнулась, и из бани выскочила одна из участниц спора и побежала по деревенской улице, а вслед за ней показалась другая, тоже в костюме прароди­тельницы Евы.  Последняя, вооруженная грозным оружием в виде ковша с находившимся в нем кипятком, попыталась вы­плеснуть в противницу, но потерпела неудачу.

Местная улица огласилась криками:

— Ах ты… (нецензурное слово)!

— Сама такая! Нехристь!

— Молчи, дьявол!

Наконец, преследовавшая дама нагнала беглянку и толкнула ее в снег. Та, в свою очередь, тоже не осталась в долгу и потянула за собой про­тивницу.

Скоро в куче снега барахтались две обнаженные дамы. Борьба велась с азартом и поощрялась воинственными криками, привлекшими внимание нескольких крестьян.

Один из них, узнав в одной из боровшихся свою дорогую, ненаглядную жену, поспешил к ней на помощь и разнял драчливых женщин.

Те в  недоумении посмотрели на неожиданную преграду, явившуюся помехой их «забаве», а потом, соединившись вместе, обрушились на несчастного мужчину, который, полу­чив несколько чувствительных пощечин, поспешно удалился восвояси.

Под восхищенные и недоуменные взгляды местных крестьян обе участницы драки гордо прошествовали обратно в баню, чтобы продолжить неожиданно прерванное умывание…

Как писали газеты, «саркулськие мужья, отличающиеся миролюбивым нравом, очень смущены боевым настроением своих жен… Однако в бабьи дела не вмешиваются, боясь за целость своих боков…».

Неудивительно, что столь активный стиль поведения местных дам породил в округе поговорку «Драчлив как саркульская баба»!