Постепенно завершаются наши путешествия по старинным фотографиям в текущем году. На это раз мы отправляемся…
«Дорогую цену брало небо за свидание с ним…»
В 1978 году на территории Суворовского городка в Петергофе строители занимались подготовкой котлована под фундамент одного из общежитий. Внезапно в земле показался крупный камень. Своими размерами он серьезно отличался от своих собратьев, встречавшихся на пути экскаваторного ковша. Лишь с помощью автокрана удалось полностью извлечь из земли гранитную глыбу, и тут в глаза бросилась еще одна особенность: сначала строители увидели гладко отполированную каменную поверхность, а вслед за ней – выбитый на камне текст: «1913 г. 18 мая в 5 час. утра при полете на аэроплане Ньюпор здесь упал и разбился поручик Михаил Георгиевич Балабушка военный летчик 18-го корпусного авиационного отряда 1-й авиационной роты». На обратной стороне камня скромно притаилась надпись «Каспийцы – беззаветному герою. 1-го октября 1913 г.». Так, в буквальном смысле слова, удалось извлечь из земли прочно забытую страницу истории Петергофа и отечественной авиации.
Один из первых военных авиаторов, Михаил Балабушка, родился 24 августа 1888 года в Измаиле, в семье подполковника (позже – генерал-майора) Отдельного корпуса пограничной стражи Георгия Яковлевича Балабушки. Выросший в военной среде, юноша сразу сделал свой выбор, избрав карьеру военного. Первым шагом на пути к мечте стала учеба в кадетском корпусе в Одессе. Годы учёбы пролетели быстро, и уже в мае 1906 г. состоялся выпуск, большинство выпускников которого продолжило обучение в военных учебных заведениях.
Балабушка поступил в Санкт-Петербургское Николаевское инженерное училище и уже через три года по окончании учебы был произведён в подпоручики с назначением во 2-й сапёрный батальон, квартировавший в Вильно. Однако судьба уготовила Михаилу новый поворот в жизни…
Начало двадцатого века среди прочего ознаменовалось становлением военного воздухоплавания, наложившимся на общие реформы в армии, вызванные поражением в войне с Японией. Одним из актуальных вопросов стала необходимость подготовки военных летчиков (воздухоплавателей). Неудивительно, что уже в 1910 году подпоручик Балабушка был командирован на учёбу в Гатчинскую офицерскую воздухоплавательную школу.
Имя Балабушки попадает на страницы газет, пристально следивших за полетами авиаторов, уже в следующем году:
«1911-й год был насыщен авиационными событиями. В августе… состоялся первый военный конкурс аэропланов. В 5 часов 20 минут утра с Гатчинского аэродрома вылетели поручик.. Борис Фирсов и пассажир-наблюдатель подпоручик Балабушка… Подпоручик…нанес на карту расположение противоборствующих войск. Затем авиаторы вернулись на Гатчинский аэродром».
Уже в следующем, 1912 году Михаил Балабушка, к тому моменту – поручик и кавалер ордена Святого Станислава Третьей степени, готовится сделать следующий шаг: овладеть искусством управления аэропланами, которые начинают вытеснять прежних королей воздуха – аэростаты. Первый опыт пилотирования Балабушка получает на «Фармане», на нем же сдает и экзамен на военного летчика.
Вскоре на вооружение армии начинают поступать монопланы «Ньюпор». Первыми их опробуют в летной школе в Варшаве. Именно поэтому туда и перенесли выпуск офицеров-воздухоплавателей, предусматривавший обучение на новом типе самолета. Именно здесь Балабушка потерпел свою первую аварию: на малой высоте он дал крутой вираж и, действуя неправильно рулями, врезался в землю. В тот раз гибели удалось избежать, однако это было серьезное предупреждение молодому авиатору.
В апреле 1913 г. окончивший с отличием курс поручик Балабушка был зачислен в 18-й корпусной авиационный отряд 1-й авиационной роты. К тому моменту, несмотря на свою молодость, Балабушка считался одним из лучших военных лётчиков, регулярно совершавшим полеты между Гатчиной и Петербургом. Казалось, перед энергичным авиатором открываются большие возможности применить свои навыки и опыт на практике на благо Родины. Однако всего лишь через месяц произошла трагедия…
18 мая 1913 г., в пятом часу, утра поручик Балабушка со своим механиком вылетел с гатчинского аэродрома. Пользуясь безветренной погодой, экипаж Ньюпора довольно быстро добрался до Петергофа. О том, что произошло дальше, сведения разнятся. По одной из версий, Балабушка планировал отработать технику посадки на малознакомой территории. По неизвестным причинам поручик в качестве места для приземления выбрал не военное поле внушительных размеров, находившееся на окраине Петергофа, а небольшой строевой плац Каспийского полка. Дальнейшие события были изложены в газете «Кронштадтский вестник»:
«Поручик Балабушка, чтобы сделать меньше раскат аэроплана после спуска на маленький плац, спускался вниз очень круто и поздно выровнял аппарат. В этом случае аппарат у него дошел по инерции до земли и получился сильный удар, от которого переломился хвост и потерялось управление, самолет подскочил и, пролетев еще шагов на 50, разломался окончательно… аппарат совершенно разбит, особенно пострадало место пилота и вообще передняя часть, но все это про-изошло при ударе о землю, в воздухе же аппарат был в полной исправности. Тросы, растягивающие крылья и тросы управления руля оказались целыми. У поручика Балабушки была разбита голова, и, по-видимому, он умер от кровоизлияния в мозг».
По другой версии, летчик, описав круг над Петергофом, планировал вернуться в Гатчину. Однако пролетая на незначительной высоте, самолет задел телеграфную проволоку, после чего перевернулся и выбросил экипаж, упав на него сверху. Так или иначе, но катастрофа оказалась фатальной для военного летчика. В тяжелом состоянии он был доставлен в дворцовый госпиталь, где скончался, не приходя в сознание. Летевший с ним борт-механик отделался лишь переломом руки…
21 мая в 9 часов утра состоялись траурная церемония прощания с усопшим, на которой присутствовали все офицеры 1 Авиационной роты во главе с командующим ротой подполковником Германом, а также офицеры 148-го пехотного Каспийского полка вместе со своим командиром полковником Шильдбах. После отпевания в госпитальной часовне траурная процессия проследовала через весь Петергоф в полковую церковь, где и была совершена заупокойная литургия, а потом и отпевание. Тело молодого авиатора поездом по Балтийской железной дороги, отошедшего из Нового Петергофа в 1 час 40 минут пополудни, было переправлено в Санкт-Петербург, где его с почестями встречало высшее командование Генерального штаба, Петербургского военного округа и авиационного отдела. Когда траурная процессия приближалась к Волкову кладбищу, в воздухе послышался характерный шум мотора и над головами идущих показался «Ньюпорт». Это военный лётчик 1-й авиационной роты поручик Павленко с высоты облаков приветствовал своего погибшего товарища.
Не забыли о молодом летчике и каспийцы. В октябре 1913 года на собранные средства офицеры полка установили памятный гранитный камень, почтив память одного из лучших военных летчиков того времени поручика Михаила Георгиевича Балабушки.
Открытие памятника совпало с девятой годовщиной боев на реке Шахэ в Русско-Японскую войну, где полегло немало каспийцев. После торжественного богослужения и церковного парада, полк построился у вновь открываемого памятника, и после провозглашения вечной памяти поручику Балабушке состоялось открытие памятника, о чем сообщала своим читателям газета «Русский инвалид».
В последующие годы местность бывшего плаца Каспийского полка неузнаваемо изменилась: на переднем крае плаца было построено здание, сам плац засажен деревьями. В 30-е годы, когда в стенах Каспийского полка размещалось Ново-Петергофское военно-политическое училище пограничных и внутренних войск НКВД имени К. Е. Ворошилова., исчез и сам памятник М. Балабушке. Судя по всему, гранитный монолит, под которым не было фундамента, постепенно оседал, зарастая травой, и со временем целиком ушел в землю.
Несколько десятков лет прошло, прежде чем скромный памятник русскому авиатору был извлечен из земли и возвращен на место. Былой вид монументу возвратили активисты местного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры и коллектив профессионально-технического училища №81, неподалеку от которого и был найден исчезнувший камень. А вот фотография погибшего летчика вновь исчезла. Да и сам монумент, словно стесняясь своего вида, скромно стоит в углу одного из дворов Суворовского городка в тени своих товарищей по забвению – Памятника погибшим каспийцам и Церкви Анастасии Узорешительницы. Троица свидетелей воинской доблести Отечества терпеливо ждет, когда о них вспомнят и вернут им прежний вид и былое величие.
Комментариев: 0