Краткая характеристика сельсоветов Кингисеппского взморья в межвоенный период (по материалам РГА ВМФ)

Введение

Одним из наиболее действенных способов познания прошлого является системное изучение архивных документов. Это процесс является столь же непростым, сколь и интересным; зачастую на этом пути подстерегают неожиданности: посещая архивы, невозможно точно предсказать, какие побочные ветви для изучения откроются перед исследователем.

Не являются исключением в этом плане и архивы военной тематики. Даже в них помимо аспектов военного строительства встречаются совершенно необычные материалы, передающие сведения и дух давно ушедших лет.

Эта статья посвящена одному из таких случаев, когда автор этих строк, работая с документами в Российском Государственном архиве Военно-Морского флота (РГА ВМФ), смог найти сведения о сельских советах Кингисеппского района, на территории которых в 30-е годы велось масштабное строительство военных объектов Краснознаменного Балтийского флота (КБФ). Напомним, что фактически все южное побережье Финского залива от Ленинграда до советско-эстонской границы превратилось в одну большую военную стройку: строились заново и перевооружались стационарные артиллерийские батареи, создавались позиции для подвижной железнодорожной артиллерии, формировалась густая сеть постоянных и оперативных сухопутных и морских аэродромов. Естественно, такого рода строительству предшествовало масштабное изучение местности будущего военного строительства. Непременной составной частью такого изучения являлась всесторонняя политико-экономическая характеристика и статистическое обследование изучаемого района. Среди прочих моментов такого рода мероприятия были призваны ответить на вопрос о политической лояльности местного населения. От этого во многом зависела возможность вовлечения местных жителей в процесс строительства военных объектов, а также последующее снабжение размещаемых воинских частей продовольствием и фуражом. Как правило, при проведении указанного обследования военные рекогносцировщики прибегали к помощи местных властей или пользовались материалами райисполкомов. Тем интереснее сегодня обратиться к скупым строчкам архивных документов, позволяющих ознакомиться с жизнью и бытом местного населения, а также с его взаимоотношениями с молодой советской властью, стремившейся укрепить свой авторитет в удаленных от столичного региона уголках страны.

О чем свидетельствуют архивы…

Одним из первых архивных документов, с которым удалось ознакомиться автору, стал «Отчет о полевой поездке, произведенной командно-политическим составом Береговой обороны Балтморя, в период с 15 по 23 сентября 1928 года».¹ Эта поездка преследовала сразу несколько целей, одной из которых стало изучение в тактическом, топографическом, гидрографическом и политико-экономическом отношении новый район, приданный Береговой Обороне согласно директиве Реввоенсовета Ленинградского Военного округа №-0422/сс 1928 года. В соответствии с этой задачей было произведено политико-экономическое и статистическое обследование района, включавшего береговую полосу от деревни Керново до Дома Рыбаков (побережье Нарвского залива) Что же интересного содержат указанные сведения?

Традиционно большое внимание в ходе рекогносцировок уделялось вопросам снабжения размещаемых войск продовольствием, фуражом и строительными материалами. С этой точки зрения малонаселенные районы Кингисеппского взморья были не самым подходящим вариантом. В частности, в отчете отмечалось, что «ввиду неблагоприятных почвенных условий и слабо развитого земледелия рассчитывать на возможность довольствия людей и конского состава за счет местных хлебофуражных запасов не приходится. Ежегодная заготовка на местах зернового хлеба при среднем урожае обеспечивает население не более как до декабря-января месяцев. В настоящий год (1928 – ред.) недорода местное население в значительной своей части уже перешло на хлебоснабжение извне, широко применяя использование разного рода суррогатов. Единственно, на что возможно рассчитывать, это на получение картофеля, рыбы и сена и то в ограниченных количествах»².

Не слишком хорошо приморские районы были обеспечены и рабочей силой. «Для производства в прибрежном районе оборонительных работ возможно рассчитывать на привлечение населения в количестве не свыше 15-20% общего численного состава, учитывая при этом, что средний возраст будет находиться вне своей оседлости. Что касается наличия местного гужевого транспорта, то и здесь рассчитывать на его достаточную насыщенность нельзя. На рекогносцируемую площадь в 800 кв. км приходится всего 651 лошадь, что максимум на весь район при благоприятных условиях может дать не свыше 500 подвод с грузоподъемностью 25-30 пудов».³

Несколько лучше обстояли дела со строительными материалами, ибо ввиду лесистой местности района и наличия в нем двух лесопильных заводов (Усть-Луга и Косколово) военное строительство могло рассчитывать на достаточную обеспеченность строительных работ древесным материалом.

Еще боле интересным представляется раздел Отчета под названием «Политико-моральное состояние населения и его отношения к Советской власти». В нем, в частности, указывалось, что «…идеи Советской власти массой населения восприняты слабо. Объясняется это главным образом малокультурностью местного населения и слаборазвитой сетью органов советского просвещения. Остатки прежнего влияния царизма и белогвардейщины далеко не везде изжиты. В некоторых домах, на видных местах, возможно встретить иллюстрации монархического характера и фотографии солдат армии Юденича.

Занятие контрабандой хотя развито слабо, но все же существует. Небольшая часть населения, по частным сведениям, поддерживает связь с жителями Эстонии и Финляндии (д. Краколье, д. Остров).

Со стороны местных кулаков и зажиточного крестьянства заметно скрытое недоброжелательство к Советской власти.

Ввиду общей оценки населения в политическом отношении следует отметить, что последнее в своей массе в лучшем случае будет сохранять во время войны нейтралитет, т.е. останется пассивным к интересам той и другой стороны. Со стороны отдельных элементов с более резко выраженным антисоветским настроением возможна шпионская и прочая вредительская работа в пользу наших противников⁴.

Составленный годом позже «Отчет по полевой поездке в Ижорском районе Береговой обороны Балтийского моря, произведенной командно-политическим составом Б.О.Б.М. и Балтийского флота в период с 18 по 25 сентября 1929 года» не добавил ничего принципиально нового к характеристике приморских районов⁵. Было лишь особо отмечено улучшение политико-экономического состояния населения Курголовского полуострова по сравнению с предыдущим годом как результат мероприятий, проведенных в отношении населения приграничной местности (освобождение от налогов, более полное кооперирование и т.д.).⁶

Более подробная информация о состоянии сельсоветов Кингисеппского взморья представлена в документе, составленном годом позже – «Краткая политическая и экономическая характеристика Курголовского и Горковского сельсоветов Котельского района Ленинградской области. По материалам политирекогносцировки 1930 г.»⁷. Если предыдущие отчеты ограничивались общим описанием политико-экономического состояния исследуемых районов, то «Краткая характеристика…» составлена достаточно детально в разрезе отдельных населенных пунктов двух сельсоветов, находившихся по разную сторону Лужской губы – места, которому впоследствии было суждено стать одним из центров военно-морского строительства КБФ. Что же интересного можно почерпнуть в указанном документе?

Первый из рассматриваемых сельсоветов — Курголовский – объединял в себе несколько населенных пунктов: деревни Курголово, Кайболово, Липово, Вейно; хутора Мгновенье и Перкуль. В районе насчитывалось 363 двора, где проживало 1 608 человек. В документе была проведена весьма четкая классификация по социальному положению и национальности жителей: бедняков 92 двора, середняков – 267 дворов, кулаков – 4 двора, батраков – 2 человека, служащих – 4 человека. В национальном составе доминировали финны – 973 человека и ижоры – 619 человек. Символическим присутствием были отмечены русские (14 человек) и эстонцы (2 человека). При этом ряд населенных пунктов были мононациональными: в частности, деревни Курголово, Кайболово и Вейно были населены исключительно финнами, деревня Липово – ижорами. В документе особо отмечаются случаи незначительной национальной розни между финнами и русскими.⁸

Весьма любопытным является констатация улучшение экономического положения основной части населения сельсовета по сравнению с серединой 20-х г.г. В качестве наиболее процветающей деревни названа Липово, главным занятием которой являлось рыболовство. «…Имеется 36 моторных лодок, приобретенных за последние годы в кредит. Заработок рыбаков составляет от 1-2 тысяч рублей валового дохода в лучшие годы и 500-600 рублей – в худшие. Из них половина поглощается снастями и лодками. Подсобным занятием является земледелие, которое обеспечивает население хлебом на 4-5 месяцев. Фуража и мяса не хватает. Лошадей имеют 75-80% всех крестьянских дворов. На хуторах находится 35 хозяйств, причем эти хозяйства экономически более крепкие». Колхозов нет, попытка организации колхоза в деревне Кайболово не удалась. В настоящее время к колхозному строительству крестьянство настроено отрицательно. Промышленности за исключением рыбокоптильных заводов нет. Торговля вся кооперирована. Имеются лавки в Курголово и Липово. Есть рыбацкая артель в деревне Кайболово. Все население охвачено рыбацкими кооперативами»⁹.

От краткой экономической характеристике документ переходил к политическим факторам. В частности, отмечалась достаточно слабая работа местного Сельсовета, допускавшего явные перегибы, среди которых — коллективизация сельского хозяйства и насильственное размещение третьего займа индустриализации народного хозяйства. В вину Сельсовету ставилась также плохая работа созданных при нем комиссий, а также слабая связь с районным центром. В деревнях отсутствовали партийные ячейки, комсомольская имелась лишь одна – в деревне Липово, да и та насчитывала всего 8 человек и не пользовалась авторитетом среди населения. Не велось активной работы и со стороны Профорганизаций и добровольных обществ. Фактически едва ли не единственным зримым свидетельством присутствия Советской власти в деревнях являлись красные уголки, а в деревне Курголово – наличие избы-читальни, но и они не в полной мере выполняли свои функции. Во всех деревнях сельсовета были открыты школы – всего пять с количеством учащихся в 150 человек. Данью времени стало появление радиоприемников с громкоговорителями. Помимо этого, располагавшаяся по соседству погранзастава обеспечивала деревни Курголово и Липово передвижной киноустановкой¹⁰.

Однако проблемы сохранялись и, судя по документу, их было куда больше, нежели достижений. Их описанию посвящен раздел «Контрреволюционные факторы», в котором в частности, говорилось: «… В районе сельсовета развито сектантское (так в тексте – авт.) движение и в каждой деревне имеется молитвенный дом, причем центром религиозного движения является деревня Вейно. В деревне Липово в общине верующих 26 человек, все женщины, в группе евангелистов – 7 человек. Лишенцев – 6 человек. Выслано из Курголово 4 человека, из Липово – 3 дома. В предыдущие годы население в большинстве занималось контрабандой. Много служило в белой армии, но большинство по мобилизации. Политически неблагонадежных – 10 человек, из них большинство в Курголово и Липово. Особенно неблагонадежен хутор Мгновенье, где живут бывшие помещики и торговец, и содержатель чайной; владелец коптильни, он же содержатель чайной. Частные разъезды начсостава в районе за последнее время и недостаток товаров используются кулацкими элементами как показатель приближения войны. Население выражает недовольство недостатком промышленных товаров, ограничениями в рыбной ловле по линии ОГПУ, политикой колхозного строительства, перегибами в размещении займов, недостаточным отпуском строительного леса»¹¹.

Пытаясь компенсировать понесенные жителями экономические потери от утраты после революции лесных участков, а также выпадения контрабандных доходов, власти делали ставку на облегчение кредитования, дававшего возможность приобретать моторные лодки, снасти и т.д.; помимо этого, инструментом повышения лояльности служил передел земельной площади в интересах бедноты и середняков, а также разрешение национального вопроса.

В целом же вердикт документа был не слишком утешительным: «…хозяйственные трудности и перегибы колхозного строительства и в размещении займа создают отрицательные настроения и являются удобными вопросами для контрреволюционной агитации»¹².

Несколько иначе обстояли дела по другую сторону Лужской губы – на Сойкинском полуострове, где изучению подвергся Горковский сельсовет, объединивший в себе ряд ижорских деревень — Репино, Логи, Глинки, Парфеевка, Горка, Александровка, Гамолово, Залесье, Валяницы и Колгомпя. Если деревни Курголовского сельсовета можно было назвать финно-ижорскими, то деревни Горковского сельсовета фактически являлись мононациональными: из 1797 жителей русских насчитывалось 4 человека, столько же финнов, остальные были представлены ижорами. По социальному составу к бедноте относилось 685 человек, середняков насчитывалось 1102 человека, кулаков – 10 человек. Отдельная статистика приведена по деревне Колгомпя, где проживало бедняков – 16 дворов, батраков – 5 дворов, середняков – 21 двор, кулаков – 1 двор¹³.

С экономической точки зрения деревни Горковского сельсовета также отличались от своих соседей по Лужской губе. Основным занятием населения являлось земледелие, а рыболовство характеризовалось как подсобное занятие. Однако несмотря на имевшиеся пахотные угодья (посевная площади — 430,01 десятина, площадь покосов – 365,52 десятины) отмечалась нехватка собственного хлеба и фуража. Помимо этого в местных деревнях развивалось и скотоводство (общая численность лошадей – 229, коров – 363), а в деревне Горки было развито пастушество¹⁴.

Как и на Курголовском полуострове, на территории Горковского сельсовета практически не было промышленных заведений, кроме коптильни Пищетреста с 18 человеками рабочих из числа местных крестьян. Кооперирована была вся торговля, лавки которой располагались в деревнях Логи и Глинки.¹⁵

Политическая характеристика Горковского сельсовета была весьма схожей с Курголвоским, хотя и были некоторые отличия. В районе существовала коммунистическая ячейка, насчитывавшая 7 человек. В то же время отмечалась ее недостаточная помощь Советской работе, отдельные коммунисты не пользовались авторитетом среди населения. Схожим образом описывалась деятельность комсомольской ячейки с 11 членами. Помимо этого отмечается слабость работы комиссий при сельсовете, а также отсутствие добровольных обществ. На территории сельсовета существовали две школы — в Горках на 125 человек и в Колгомпя – на 20 человек. В Глинках существовала изба-читальня в которой располагался радиоприемник¹⁶.

«Контрреволюционные факторы» во многом были аналогичны курголовским: «…В районе развито сектантское движение: в деревне Репино – 9 человек, евангелистов в деревне Логи – 25 человек, в деревне Глинки – 35 человек, в деревне Горка – 5 человек, в Александровке – 6 человек, в Гамолово – 10 человек, в Залесье – 3 человека, в Колгомпя – 20 человек. Лишенцев в районе – 8 человек. Выслано в административном порядке – 3 человека. Служило в белой армии – 90 человек, больший процент их падает на деревни Глинки, Горка, Валяницы. Антисоветского элемента – 5 человек, из них в Репино – 4, Гамолово – 1, Валяницы – 2. Контрреволюционных партий и группировок нет.

Материальное положение населения за последние годы улучшилось и по отзыву населения «жить стало лучше», население пользуется кредитом на рыболовство и приобретение моторных лодок. Налог незначительный, в среднем 4-5 рублей с хозяйства и самый большой – 40 рублей, исключая индивидуальные обложения. Среди населения имеются недовольства на недостаток промышленных товаров. Есть элементы, недовольные политикой Советской власти, но основная масса бедняков и середняков практические мероприятия Советской власти одобряет, однако на коллективизацию идет довольно туго.

Раньше население занималось контрабандой, в настоящее время этой возможности не имеет, но в зимнее время возможности для шпионажа большие. В деревне Колгомпя в 1929 г. были попытки перехода через границу. Особенно можно ожидать шпионажа в военное время. Отношение к Красной Армии сравнительно хорошее¹⁷.

Общий вердикт был более благоприятным: «Во время военных действий значительная часть населения будет поддерживать Красную армию.

Самая масштабная из найденных автором статьи характеристик прибрежных сельсоветов датируется августом 1933 года. Именно в августе силами КБФ была проведена детальная рекогносцировка Курголовского полуострова, Струповского укрепленного района, рек Мертвица, Россонь и Луга от устья до деревни Куровицы. Ее основной целью являлась разработка единой системы и выявление потребных работ для обороны с суши и моря маневренной базы флота, тыла Ижорского Укрепленного района, обеспечения стыка Ижорского Укрепленного района с укрепрайоном ЛВО Кингисеппского направления. Составной частью проделанной работы стало политико-экономическое изучение исследуемого района, выводы которого нашли свое отражение в специальных разделах документа¹⁸.

Первый раздел посвящен социально-экономической характеристике пяти сельсоветов Курголовского полуострова. В районе по-прежнему доминировали сельское хозяйство и рыбная ловля на фоне слабо развитого промышленного сектора: последний был представлен лесопильным заводом в Усть-Луге, консервным заводом и моторно-рыбной станцией в Курголово, а также рыбацкой верфью в Кракольевском сельсовете. Из пяти сельсоветов сельское хозяйство преобладало в Куровицком, Кракольевском и Куземкинском; в Конновском и Курголовском сельсоветах преобладало рыбное хозяйство при подсобном сельском хозяйстве¹⁹.

Сельское хозяйство на полуострове носило полеводческо-животноводческий характер. Из 2 745 га пахотной земли под посев сельхозкультур было занято 2 450 га. Средняя урожайность по зерновым культурам составляла 7-8 центнеров с гектара. Помимо обязательных государственных и кооперативных сельскохозяйственных заготовок выход товарной продукции оставался весьма ограниченным, местное население почти целиком потребляло произведенные продукты для личного питания. Как следствие, рацион жителей характеризовался как достаточно хороший, некоторые хозяйства даже могли сохранять прошлогодние запасы хлеба. С точки зрения коллективизации передовыми сельсоветами считались Куровицкий и Большекуземкинский. В рыболовецкие колхозы было объединено 532 хозяйства²⁰.

Среди единоличников по социально-имущественному положению преобладали хозяйства середняков: так, например, по Курголовскому, Куровицкому, Конновскому и Куземкинскому сельсоветам батрацких хозяйств насчитывается 9 (0,5%), бедняцких – 193 хозяйства (15%) с населением 625 человек (11,1%); середняков 863 хозяйства или 68,5% с населением 3956 человек; зажиточных до 3%, кулацких хозяйств -21 или 1,7%. Особо отмечено, что в 1933 году в связи с проведенной паспортизацией и репрессивных мер «большое количество кулаков выселено из пределов данного района».²¹

Документом отмечен слабый товарооборот и сохранение товарного дефицита, несмотря на достаточно неплохое развитие кооперативной сети лавок. На этом фоне значительно лучше было развито кооперативное снабжение в рыбацких кооперативах²⁸.

Экономическая часть раздела завершалась следующим выводом:

«…район является по преимуществу сельскохозяйственным с большим удельным весом рыбного промысла. Промышленность слабо развита, доходность сельского хозяйства средняя, население существует за счет полученных от сельского хозяйств продуктов. Товарность весьма низкая. Преобладание единоличного сектора. В военное время данный район не обеспечит в достаточной мере продовольственным и фуражным ресурсами. Потребует в военное время соответствующих мероприятий по изысканию ресурсов необходимых для фронта (автомобили, энергия), а также соответствующих квалифицированных специалистов для тыла»²⁹.

Значительный интерес представляет и следующий раздел документа – «Социально-политическая характеристика сельсоветов». Весьма своеобразным для Ленинградской области являлся национальный состав рассматриваемой местности: ижор насчитывалось 4 425 человек (57,3%), финнов – 3 022 человека (30%), эстонцев – 99 человек (1%), русских – 144 человека (1,8%), латышей – 6 человек (0,08%), поляков – 6 человек (0,08%). Несмотря на достаточно хорошее владение русским языком, ярко выраженными оставались национальные особенности и традиции. Специфичной чертой рассматриваемой местности являлось пределенное тяготение к национальным сопредельным государствам в силу больших родственных связей с закордонными жителями (эстонскими и финскими). Из числа местных жителей родственные связи имели до 20% проживавших³⁰.

В разрезе социального состава доминировали представители середняцких хозяйств – до 70%, на бедняцкие и батрацкие приходилось 16,5%, зажиточные – до 4%, кулацкие – до 2%. Колхозные формы хозяйствования объединяли 4 707 хозяйств (27%) с населением 1 946 человек (25,2%). Достаточно низкий процент коллективизации был обусловлен наличием ярко выраженных и крепко сохранившихся частнособственнических тенденций, а также влиянием родственных связей с закордонным населением. В колхозы объединялись преимущественно батрацко-бедняцкие и частично середняцкие хозяйства. При этом в документе отмечается, что «колхозное население оказывает достаточно активную помощь и поддержку советским органам, выполняет задания и активно участвует в заготовительных кампаниях»³¹.

Особенно беспокоили Советскую власть вопросы политической лояльности граждан. Об этом говорит следующий текст: «…Несмотря на проведение мероприятия по изъятию кулацких элементов, бывших белогвардейцев, шпионов и контрреволюционеров, в связи с паспортизацией среди населения сохранились еще до сих пор элементы кулацкие, бывшие белогвардейцы, лишенцы. В районе остались также семьи выселенных в связи с паспортизацией и арестованных за шпионаж, вредительство и антисоветскую агитацию… В бытность гражданской войны большая часть мужчин влилась добровольно в сформированный … ингерманландский полк и активно боролась против советской власти. Мужчины от 18 до 35 лет были мобилизованы белогвардейцами. Население проявляло активную поддержку белогвардейцам и всячески противодействовало Красной армии. Особенно поражены были Курголовский и Кракольский сельсоветы. В связи с паспортизацией было выслано от 15 до 20%»³².

В отдельности сельсоветы характеризовались следующими особенностями:

Курголовский

В гражданскую войну ушло 80-90% кулацких хозяйств с мотоботами к белым в добровольцы. В 1932 году 65% твердозаданцы, сейчас 20% в связи с паспортизацией выселено 20%. Наиболее ненадежные селения – Кайболово, Липово, Вейно. До сих пор антисоветские элементы ведут активную работу. Имеются случаи угроз в сторону активных советски настроенных граждан. Есть случаи перебежки в Финляндию. В 1929 году в деревне Кайболово кулаками была вырезана погранзастава³³.

Кракольский

Бывших белых было 80% из них добровольцев 23%, сейчас осталось 25%; твердозаданцев было 35% по паспортизации выслано до 15%, за контрреволюционную деятельность изъято 9 человек. Заготовительная кампания проходит плохо. Наиболее неблагонадежными являются деревни Краколье, Остров, Пески, Выбье, Нижние Лужицы³⁴.

Конновский

Было в прошлом до 90% белых, изъято по паспортизации до 15%. Твердозаданцев было 35%, сейчас 7%. Родственные связи с заграницей имеют 5-6% населения. Заготовительная кампания проходит плохо, в районе сельсовета особенно активно работает сектанство, которое распространяет свое влияние и на другие деревни. Наиболее неблагоприятные деревни – Гакково, Кирьямо, Конново³⁵.

Куровицкий

Было бывших белых 25-30%, в настоящее время осталось 5-6%. Выслано по паспортизации 10-12%. Твердозаданцев было 20%. Имеются родственные связи с закордонными жителями 15% (Арсия, Федоровка). Активную деятельность проявляют сектанты. Наиболее неблагонадежные деревни – Орлы, Федоровка, Арсия, Волково и частично Куровицы³⁶.

БольшеКуземкинский

Бывших белых было до 20%. Твердозаданцев до 30%, по паспортизации выслано до 18%. Заготовительная компания проходит неактивно. Наиболее неблагонадежными являются деревни Струпово, Новое Куземкино, Новая, Мертвица³⁷.

После характеристики сельсоветов следовал анализ трудностей и подводился итог проделанной за последние годы работе:

«При наличии данного положения существует благоприятная почва для контрреволюционной, шпионской деятельности. За истекшее лето раскрыт целый ряд контрреволюционных и шпионских групп (Б. Куземкинском – 37 человек, Конновском — 9 человек). Из всех существующих сельсоветов в районе данные сельсоветы являются наиболее отстающими во всех проводимых кампаниях. Наиболее трудно поддаются агитационным мероприятиям, в отдельных случаях прямо проявляет саботаж отдельным мероприятиям. Собрания трудно созвать или провести те или иные постановления, направленные против кулаков. Население, симпатизирующее советской власти, до сих пор боится открыто проявить свою активность. Все кулаки, бывшие белогвардейцы, лишенцы и часть середняков явно ненавидят советскую власть и симпатизируют сопредельным государствам.

Все же за последние 1932-33 г.г. положение значительно изменилось в сторону укрепления советской власти и роста симпатий к ней со стороны части населения благодаря проведенным мероприятиям по изъятию контрреволюционных элементов, влиянию колхозов, большей активности и четкости в руководстве и агитационной работе, возросшей активности парторганизаций и культпросветучреждений.

Сельсоветы сделались более авторитетными. Лучшими сельсоветами являются Куровицкий и Курголовский, слабыми – Кракольский, Куземкинский и Конновский, где весьма слабые председатели. Во всех сельсоветах чувствуется слабый подбор работников. Несмотря на эти достижения влияние сельсоветов, руководство населением, авторитет далеко еще недостаточны, что объясняется главным образом слабым подбором работников.

Партийная организация количественно малочисленна, идеологически выдержана и устойчива, но отдельные члены проявляют плохой пример (пьянство) как в быту, так и в работе. Большая часть ячеек работает слабо и тем более слабо налажена работа среди населения.

Еще более малочисленны и неработоспособны комсомольские ячейки, большинство которых не ведет совершенно никакой работы.

Профсоюзные организации на местных предприятиях работают недостаточно активно и особенно слабо оказывают влияние среди населения»³⁸.

Таблица 1

Состав партийных ячеек в сельских советах³⁹

Местонахождение ячейки	Фамилия секретаря	Численность ячейки (члены/ кандидаты)	Оценка
Курголовский сельсовет
Курголово	Пеллинен	4/2	Хорошо
Шпротный завод	Филиномов	3/3	Слабо
Рыболовная станция	Подольский	3/0	Слабо
Кракольский сельсовет
Усть-Лужский лесопильный завод	Лавин	21/8	Хорошо
Госречпароходство	Иванов	4/2	Удовлетворительно
Лен.госрыбтрест	Парамонов	10/0	Слабо
Куровицкий сельсовет
Куровицы (колхоз)	Грибанов	5/3	Слабо
Конновский сельсовет
Конново	Лайдус	0/4	Слабо
Бол. Куземкинский сельсовет
Колхоз «Ударник»	Шашкин	10/0	Удовлетворительно

Сведения составлены 21 августа на основе данных Кингисеппского РК ВКП/б/

Таблица 2

Состав комсомольских ячеек по пяти сельсоветам⁴⁰

Местонахождение ячейки	Фамилия секретаря		Число членов	Оценка работы	Пионерская организация
Курголовский сельсовет
Курголово	Леонтьев		8	Недостаточно активно	Нет
Шпротный завод	Степанов		10	Удовлетворительно	Нет
Конновский сельсовет
Ячейки нет, есть комсомольцы – 4 человека
Кракольский сельсовет
Усть-Лужский лесопильный завод	Фияшин		43	Удовлетворительно	Есть
Лен.госрыбтрест	Чистяков		10	Слабо	Нет
Бол. Куземкинский сельсовет
Бол. Куземкино	Ильин	23		Слабо	Есть
Куровицкий сельсовет
Куровицы	Ульянов	10		Удовлетворительно	Есть

Сведения составлены 21 августа на основе данных Кингисеппского РК ВЛКСМ

Завершается характеристика сельсоветов разделом «Культурно-просветительская работа», по линии которой властями были достигнуты наиболее важные результаты.

В частности, к моменту составления характеристики сельсоветов была достаточно широко развернута школьная сеть: дети и молодежь школьного возраста были охвачены школами полностью. Преобладание среди жителей сельсоветов национальных меньшинств сделало необходимым перевод преподавания в части школ на национальные языки: например, в Курголовском и Конновском сельсоветах, где среди местного населения числились ижоры, все группы в школах занимались на родном языке. Для унификации учебного процесса был введен алфавит для ижорского языка, постепенно внедренный во все школы. Однако и на этом пути не обошлось без сложностей. Новый алфавит был построен на основе взятого языкового диалекта одного из ижорских селений; но, как известно, диалекты в различных деревнях различались между собой: фиксировались случаи, когда одна ижорская деревня плохо понимала другую, Как итог, жители отмечали объективные трудности с усваиванием нового алфавита. Параллельно с ижорским преподавался и русский язык. Преподавание в школах в целом было поставлено удовлетворительно. Количество педагогов составляло 50 человек, из них 1 член ВКПб, 1 кандидат и 18 членов ВЛКСМ. Педагогические кадры подбирались из местных жителей⁴¹.

Таблица 3

Сеть школ⁴²

Наименование сельсоветов	Школы 1-й ст.		Школы 2-й ст.		Всего школ в сельсоветах
	Колич. школ	В них учащ.	Колич. школ	В них учащ.	Колич. школ	В них учащ.
Бол. Куземкинский	2	59	1	144	3	203
Куровицкий	4	156	—	—	4	156
Кракольский	4	221	1	331	5	552
Курголовский	4	92	1	200	5	292
Конновский	3	103	—	—	3	103
Итого	17	531	3	675	20	1 305

Помимо преподавания на педагогов возлагалась и общественная нагрузка, хотя в некоторых сельсоветах с ней справлялись недостаточно активно (Курголовский, Кракольский, Куровицкий). Вследствие этого массовое участие школ в агитмассовых компаниях, привлечение ученичества и общественной работы было поставлено весьма слабо. В частности, в летний период школьники были предоставлены сами себе, активной организационной работы с ними не проводилось.

В документе отдельно отмечен достаточно высокий процент грамотности (таблица), что было достигнуто благодаря широко развернутой сети ликбезов. В летнее время ликбез работал среди допризывников и рабочих лесопильного завода, располагавшегося в Усть-Луге⁴³.

Не оставалась в стороне и работа просветительских учреждений. В частности, в ряде деревень существовали клубы (Нижние Лужицы, Курголово, Большое Куземкино), избы-читальни (Куровицы, Остров, Краколье, Кирьямо, Выбье, Новая). Во многих деревнях сельсоветов имелись красные уголки. Однако все эти учреждения работали не на полную мощность, а сами помещения, как правило, были плохо оборудованы. В Усть-Луге при избе-читальне была организована «национальная культбаза, укомплектованная работниками из националов, осуществлявшая культруководство рыбацкими организациями». Помимо этого, в Усть-Луге и в деревне Остров библиотеки были укомплектованы литературой на национальном языке.⁴⁴

Итоговая характеристика сельсоветов была не слишком оптимистичной:

«Колхозное крестьянство, беднота и батраки и сознательная часть середнячества активно поддерживают советскую власть; за последнее время заметно улучшение в сторону укрепления советского режима. Бывшие белогвардейцы, кулаки, лишенцы, твердозаданцы и часть середняков настроена враждебно и в случае войны с сопредельными государствами заведомо окажет противодействие советской власти и Красной армии и помощь всеми возможными средствами противнику. Необходимо в настоящее время более тщательно выявить антисоветские элементы, в предмобилизационный период провести соответствующие оргмероприятия по удалению из прифронтовой полосы до 50% населения.

Работа партийных, комсомольских организаций, советских органов, культпросвет учреждений налажена слабо, в силу этого влияние их на население весьма незначительно. Особенное внимание необходимо уделить национальным моментам и специально тщательно налаженной разъяснительной работе среди населения в период мобилизации и в военное время. В настоящее время необходимо укрепить кадры местных работников, усилить влияние в помощь со стороны расположенных в данном месте военных частей (пост №20 – Усть-Лужская укрепленная позиция – авт.)».⁴⁵

Выводы:

Как следует из архивных документов, к моменту начала военного строительства на кингисеппском взморье прибрежная территория представляла собой достаточно малонаселенное сообщество, основу которого составляло финно-угорское население. Будучи в целом достаточно аполитичными, местные жители куда больше беспокоились о сугубо практических вопросах своего традиционного жизненного уклада (сельское хозяйство, рыболовство, лесопользование), нежели задавались вопросами политики. Подобная отстраненность воспринималась официальными властями как отсутствие лояльности, что впоследствии проявилось как в репрессиях по отношению к отдельным жителям, так и в вопросах переселения целых населенных пунктов, попавших в зону масштабного строительства объектов береговой обороны Балтийского флота. В итоге события 30-50 г.г. прошлого века неузнаваемо изменили количественный и национальный состав жителей кингисеппского взморья, последствия которых сохраняются до сегодняшних дней.