Кухаркина больница

Есть в Ямбургском Уезде, в селе В. (Валговицы – авт.) одна боль­ница, которая целиком зависит от… кухарки-врача. Кухарка эта забрала такую власть, что даже фельдшеры ее боятся, не говоря уже о сиделках. Да и как не бояться ее, как не жить с ней в ладу, когда старшего фельдшера, 28 лет в больнице прослужившего, она выжила.

Давно похвалялась, что выживет, да не верили, оно и вправду так вышло. Сестра докторской кухарки служить кухаркой в больнице, брат — кучером у доктора. Отец был сторожем в больнице, да за пьянство и дерзость был изгнан управой по жалобе врача, временно заменявшего врача постоянного. Больничной ку­харке живется недурно: сиделки и сторожа у нее под началом. Вместо того, чтобы уха­живать за больными, они ухаживают за кухар­кой, буквально всю черную работу за нее спра­вляют. И нельзя иначе: только посмей не сделать —сейчас же вон. Сиделок нанимают с тем, чтобы они, «что видят, что слышат» в боль­нице — никому не говорили. А что там тво­рится одному Богу ведомо! С позволения ска­зать, кабак какой-то, а не больница.

Всей провизией больничной кухарка заведует и мясо она покупает, и за что-то от мясника по 5 руб. в месяц получает за то, чтобы не браковала мясо — какое привезет, а больные скушают; дома, мол, и того не едят — не господа. Молоко покупает для больных — так сливочки себе к кофею сни­мает, а больным и снятое хорошо. Что от больных остается, (а м. б. что и не остается) идет на откармливание ее же поросят, кото­рых она потом тому же мяснику продает по 40 -50 руб. за штуку. Отличные поросята! Ни у кого таких нет. Кучер доктора провизию из Ямбурга для больных привозит и народная молва гласит, что не все до больницы довозит, но за верность сего не поручусь. Могу сказать только, что отец кухарок был одним из бедных крестьян, а теперь, после пожара—ка­менный дом себе построил, какого во всех окрестных деревнях нет, а ведь ни промыс­лами, ни торговлей не занимается. Пару лошадей завел, каких и у местного землевладельца нет. Мужа больничной кухарки одно время вздумали водовозом сделать. Раньше воду возили от местного землевладельца и платили ему за это 8 руб. в месяц, а зятю главной кухарки 13 стали за то же платить. Он зиму по хорошей дороге повозил, а к весне и бросил.

Опять принуждены были к прежнему воротиться и ему тоже 13 руб. платить, а теперь говорят он 15 руб. хочет. Доход земству!

Племяннице главной кухарки как-то в Питере места не нашлось и она вернулась домой, так ей тут сейчас же место нашли: сделали прачкой в больнице. До сих пор для стирки в больнице поденщину брали, каждую неделю по 2 дня по 40 коп. в день, итого в 8 дней 3 руб. 20 коп. в месяц выходило, а новой прачке 7 руб. дали, да еще кормить ее месяц надо, а стирать, да белье убирать все те же си­делки помогали. Сиделки таким образом в прислуги наняты не к больным, а к кухарке и ее присным. Они так заняты, что палаты и коридор подметать часто больных заставля­ют. Давно бы надо кому следует обратить внимание на порядки в этой больнице. Бесконтрольное заведывание хозяйством везде неудобно. Недавно из этой больницы фельдшерицу пере­вели за то, что осмелилась «вмешиваться в хозяйство» больницы, да и старшему фельдшеру то же грозит и за то же самое. Уж он назначен к переводу, да только места не найдут -никто сюда не едет, а доктор сказал, чтоб его непременно убрали. А как именно фельдшер и фельдшерица вмешивались в хозяйство—об этом до другого раза. История весьма поучи­тельная.

Местный житель

Газета «Нарвский листок», 1908 г.