«В моих руках – вся Франция»

Если вам доведется оказаться в западной части петергофского Нижнего парка, обязательно обратите внимание на необычный памятник Петру Первому. И впрямь, нечасто удается увидеть изображение русского царя-реформатора с ребенком на руках. И сентиментальность скульптора здесь не причем: памятник возвращает нас на три столетия назад, напоминая о любопытном историческом эпизоде, случившемся во время одной из зарубежных поездок царя.

Тогда, в 1717 году Петр Первый посетил Францию, движимый отнюдь не жаждой путешествий. Это был второй большой вояж русского царя в Западную Европу. Он приехал уже не как молодой бомбардир Петр Михайлов во времена Великого посольства, но как монарх укрепляющейся России с мудростью человека, разменявшего пятый десяток лет. Уже совсем скоро в Северной войне капитулирует Швеция, смирившись с выходом России к берегам Балтики. Отчасти именно это обстоятельство и мешало наладить диалог с Францией: предыдущий французский монарх Людовик Четырнадцатый, весьма последовательно отстаивавший линию союзнических обязательств со Швецией, вежливо отказывал Петру в приеме. Однако кончина престарелого «короля-солнце» и восшествие на трон его правнука Людовика Пятнадцатого при регентстве Филиппа Второго, герцога Орлеанского, изменила ситуацию, позволив начать соответствующий диалог на уровне монархов.

Русскому царю предстояли переговоры относительно возможного союза между Россией и Францией, а также о браке между юным королем и принцессой Елизаветой (будущая Елизавета Петровна). В конечном счете, ни то, ни другое не удалось воплотить в реальность, однако русскому царю и его свите был оказан торжественный прием.

10 апреля 1717 года, посетив Дюнкерк, Петр Первый вступил на французскую землю. Однако первая встреча с юным французским королем состоялась лишь 29 апреля. Именно в этот день семилетний монарх в сопровождении своего наставника маршала Вильруа нанес визит Петру Первому, разместившемуся в отеле «Ледигьер». Как сообщают хроники, Петр встретил Людовика у кареты. Обменявшись коротким приветствием, царь взял короля за руку, уступив ему почетную правую сторону, и повел его во внутренние покои, где для них были приготовлены одинаковые кресла для беседы.  Однако дальше случилось непредвиденное. Отклонившись от требований этикета, в порыве эмоций Петр нарушил заранее установленный церемониал. Как писал герцог Сен-Симон, «было удивительно видеть, как царь берет короля на руки, поднимает и целует, и король при его малолетстве, притом совершенно к этому не подготовленный, ничуть не испугался». Похожая сцена повторилась и на следующий день, когда Петр Первый нанес ответный визит юному монарху.

Возможно, именно такое начало «переговоров» привело к тому, что, по свидетельствам очевидцев, заготовленная заранее речь юного французского короля растрогала присутствующих. О своих впечатлениях Петр сообщал в своем письме к жене:

объявляю вам, что в прошлый понедельник визитировал меня здешний королище… дитя зело изрядное образом и станом, и по возрасту своему довольно разумен, которому семь лет».

Со временем были позабыты официальные результаты французского визита Петра Первого, хотя его итогами стало подписание трехстороннего договора между Францией, Россией и Пруссией, по которому Франция соглашалась признать условия предстоящего русско-шведского мирного договора и отказывалась от продления своего союза со Швецией. Кроме того, в августе 1717 года между Россией и Францией были установлены регулярные дипломатические отношения. Но эти официальные итоги со временем оказались в тени необычного формата общения двух таких разных монархов. Почти через два столетия после описываемых событий сцену своеобразного «диалога» Петра и Людовика воплотил для Парижской выставки скульптор Леопольд Бернштам. Эта скульптура попалась на глаза гостившему в тот момент в Париже Николаю Второму. Последний российский монарх приобрел ее и повелел отлить в бронзе для установки в Петергофе. Скульптура была установлена на нынешней территории Нижнего парка, на небольшой площадке между корпусами петергофской Гранильной фабрики.

Уже позднее скульптура была перенесена к каскаду «Шахматная гора», а с 1936 года находилась в сквере на Советской площади Петродворца. К сожалению, подлинный памятник был утрачен в период фашистской оккупации.

Лишь спустя долгие годы, в сентябре 2005 года памятник был восстановлен в западной части Нижнего парка близ дворца Марли. Будучи довольно точной копией первоначальной скульптуры Бернштама, памятник увековечил необычный эпизод из зарубежной поездки русского царя, держащего на руках семилетнего царствовавшего представителя династии Бурбонов.