Форт «Император Александр Первый»: на страже границ Российской Империи

Если вам доведется облетать восточную часть Финского залива, примыкающую к Петербургу, вашему взору предстанет необычное зрелище: россыпь искусственных островов вокруг Кронштадта, словно многочисленные спутники вращаются вокруг Юпитера. Однако своим внешним видом особенно выделяется один форт, расположенный к югу от острова Котлин. Его необычные очертания посреди волн Финского залива особенно хорошо могут видеть те, кто едет на автомобиле по южной части КЗС (дамбы). Это – форт Александр Первый (он же Чумный). Своим внешним видом он напоминает хорошо известный по телепередаче форт «Байярд», еще несколько «собратьев» форта «Александр I» разбросаны вдоль английского и американского побережий. Они очень похожи внешне, но немного меньше по размерам чем «Александр I». Ничего неудивительно в этом нет, поскольку подобная конструкция форта была типична для первой половины 19 в.

Уже само двойное название говорит о его необычной судьбе, ну а то, что он пережил все события второй половины 19 в. и весь 20 век, заставляет предположить, что форт родился под счастливой звездой. Увы, реальность куда более сурова…

Своим появлением форт обязан необходимости защиты Петербурга от атаки вражеских кораблей. Более того, уже окончанию первой трети 19 в. вырисовывался главный потенциальный противник – могучая британская эскадра. Дело в том, что к этому времени традиционно дружественные отношения между Россией и Великобританией сменились долгим периодом взаимной враждебности. Неудивительно, что российские власти стали уделять большое внимание укреплению флота и прибрежных крепостей против потенциальных угроз со стороны туманного Альбиона. Сам император Николай I являлся большим почитателем инженерного искусства и лично уделял внимание постройке доков и фортов.  Для защиты Кронштадтского рейда (южного фарватера) было задумано возвести два каменных форта. Одновременно с возведением форта «Пётр I» было решено возвести форт «Император Александр I», который, занимая промежуточное положение между фортами «Пётр I» и «Константин», и располагался бы ближе к фарватеру. Береговых батарей, сыгравших во время Великой Отечественной войны, большую роль в обороне балтийского моря и прибрежных территорий, в те времена еще не существовало.

Французским инженером Л.Л. Карбоньером был разработан проект двух морских фортов для укрепления оборон южного фарватера. По форме форты представляли собой верхнюю часть лежащего горизонтально тора, благодаря чему в любой точке крепостной стены она представляла собой поверхность двоякой кривизны, что должно было вести к рикошету круглых ядер. В стенах, выходивших на внутреннюю сторону форта, предполагалось устроить бойницы для борьбы с возможным проникновением десанта противника. В цокольной части стены предполагалось устроить помещения для размещения пусковых установок ракет. Однако этот оригинальный проект не был осуществлён, хотя стены у самого уреза воды у реализованного сооружения получили вогнутую форму, что в значительной степени предохранило стены от прибойной волны. В дальнейшем все вновь сооружаемые форты проектировались с учётом размещения ракетных установок, но после смерти Карбоньера в 1836 году  проектирование объекта перешло под контроль комиссии, возглавляемой генерал-лейтенантом Морисом Дестремом, которая несколько видоизменила проект. Новый проект был утвержден императором Николаем Первым в декабре 1836 г. Работы по возведению форта «Александр I» продолжались под руководством инженер-полковника В.П. Лебедева и инженер-полковника Фон дер Вейде. По плану форт имел овальную форму с длиной 90 м и шириной — 60 м по осям.

Задача перед строителями была ясна, но как ее было воплотить в жизнь? Как в отсутствие современных технологий шло строительство столь амбициозного фортификационного сооружения?

Предварительные работы были начаты зимой: прямо на льду были намечены контуры будущего форта, и по ним начали рубить 12 оградительных ряжевых ящиков. Летом их установили по контуру на месте возводимого форта, заполнив булыжником. Все ряжи были выведены на высоту 2,1 м выше ординара. Они стали временным фундаментом, на котором были установлены площадки из досок, построена казарма с кухней, кузница, склады, помещение для офицеров. Используя это сооружение, были забиты шпунтовые сваи вокруг будущего основания форта.

Весной 1837 года начался этап выемки донного слоя. Для этого использовали новые землечерпательные машины. Процесс дноуглубительных работ растянулся почти на год , после чего в 1838 г. строители приступили к забивке свай. Их забивали весьма кучно, на расстоянии в 75 см друг от друга. Всего было забито 5335 двенадцатиметровых свай. Сваи забивали круглосуточно 40 механических копров, каждый из которых забивал 3—4 сваи в сутки.

Затем, пространство между сваями засыпали крупнозернистым песком на глубину 3 м ниже ординара. Летом 1839 г. в основании форта сваи были спилены на 1,2 м ниже ординара, а на горжевом участке — на 3 м. После этого, на выровненном свайном поле была уложена бетонная подушка высотой в 1,8 м. В ходе этого этапа строительства форта   бетон опускался в воду в ящиках и затем выравнивался по плоскости верха свай. Бетон составляли из части гидравлической извести, части песка и двух частей гальки. Затем, на бетонное основание стали укладывать гранитные плиты. Их укладывали с помощью 8 ручных кранов, которые перемещались по 189 деревянным козлам, уложенным над поверхностью основания. В конечном счете, в основании форта покоятся более 11 тысяч квадратных метров гранитных плит.

В 1841 году закончили устройство цокольной части форта и фундаментов под продольные и поперечные стены высотою три метра. Кладку вели плитняком на гидравлическом растворе. Гранитные облицовочные камни обтёсывали по лекалам, чтобы получить двоякую кривизну. Такое искривление камней гранитного основания защищало верхние этажи от балтийских волн.

После этого на возведённом мощном основании началось возведение кирпичных стен. Стены форта имели толщину 2,4—3 метра и также облицовывались гранитом. Казематы перекрывались кирпичными сводами, толщиной 2—2,5 кирпича. Очень сложными были работы по кладке гранитных амбразур. Камни имели сложную конфигурацию. Их изготовление и обтёска были очень трудоёмким процессом.

В трёхъярусном форте по периметру располагались казематы. В горжевой части крепости на первом этаже располагались кухня, караульное помещение. На втором и третьем — помещения для солдат и офицеров. В итоге площадь всех помещений форта превысила 5тысяч квадратных метров.

Внутри замкнутого двора располагались две овальные пристройки для изящных чугунных лестниц и ядрокалильных печей. Также были построены два трёхэтажных помещения для хранения и подъёма снарядов и зарядов.

Титанический труд позволил завершить строительство столь сложного инженерного сооружения всего за 9 лет! Достойная цифра даже по нынешним временам! Ничего удивительного, что опыт строительства основания форта «Император Александр I» использовался при возведении других кронштадтских морских фортов.

 

27 июля 1845 года состоялось его торжественное открытие. В присутствии императора Николая I новый форт был освящен, над ним был поднят штандарт, а стоявшие на рейде корабли отсалютовали новому защитнику Петербурга залпом из своих орудий. Вооружение нового форта состояло из 103 орудий, в число которых входили и новейшие трёхпудовые бомбические пушки, бывшие в то время самыми мощными крепостными орудиями. Всего же в общей сложности четыре боевых яруса могли вместить 137 пушек. Форт «Император Александр I» мог разместить около 1000 человек гарнизона. Это был самый первый многоярусный форт Кронштадтской крепости в период пика развития гладкоствольной артиллерии. «74 пушечный фрегатный дом» — так называли его в Кронштадте. Внутри форт напоминал большой линейный корабль. Со стороны Кронштадта располагалось трехэтажное здание для различных служб и жилья личного состава. Во дворе располагали полубашни с винтовыми чугунными лестницами. Как все оборонительные сооружения того времени форт «Александр I» был живописно декорирован. Ворота были украшены львиными мордами, якорями, флагами и изображением мортир. Увы, на сегодняшний день большая часть убранства форта «Александр I» оказалась утраченной…

Но это будет позднее. А пока худшие опасения властей начали сбываться; противоречия между Россией и рядом европейских стран вылились в Крымскую войну, продолжавшуюся на протяжении 1853-1856 г.г.

Слово «Крымская» не должно никого вводить в заблуждение: хотя основной театр военных действий и располагался в Черном море, боевые действия развернулись и на Балтике, докатившись до Кронштадтского рубежа. Форт «Александр Первый» также готовился к обороне: была разобрана деревянная крыша, над пороховыми погребами насыпан метровый слой земли, в погребах были сделаны стеллажи под снаряды, чугунные лестницы были обложены досками, выложены две ядрокалильные печи, построены двухъярусные нары, разобрана пристань для исключения высадки вражеского десанта.

Гарнизон Кронштадтской крепости усиленно готовился к отражению нападения англо-французской эскадры. Впервые в мире была установлена минная позиция из 105 гальванических мин Якоби между фортами «Император Александр I» и «Павел I». Всего же в 1854 г. было установлено пять минных заграждений общей сложностью 609 мин.

Мощная линия крепостной обороны и минные заграждения явились главными аргументами в решении командующего англо-французской эскадрой адмирала Непира развернуть ее назад. Но попытки взять Кронштадт и прорваться в российскую столицу на этом не закончились. 20 мая 1855 г. новая английская эскадра, состоящая из 20 больших судов и 7 канонерских лодок, подошла к Кронштадтскому рейду. 18 мая к ней присоединились французские корабли. В итоге вражеский флот насчитывал насчитывал до 70 судов.

Однако реализовать планы объединенной эскадре вновь не удалось; в ходе разведывательных операций на минных заграждениях подорвалось четыре судна противников. Вице-адмирал Дондас, командовавший эскадрой, пытался наладить вылавливание мин со шлюпок, но под огнём береговых батарей и канонерских шлюпок это занятие оказалось весьма неэффективным. Противникам ничего не оставалось как убраться восвояси…

В августе 1855 года пал Севастополь. В Кронштадте вновь укрепляли крепость, залив перекрывали свайными полями, строились новые морские батареи. Все ожидали очередного появления вражеских кораблей в балтийских водах. Однако в марте 1856 г. в Париже был подписан мирный договор, означавший прекращение войны. Таким образом, форт «Император Александр I» толком так и не принял участия в боевых действиях: грамотно продуманная система обороны Кронштадтского рейда сделал невозможным прорыв вражеских кораблей в Петербург.

В дальнейшем форт «Император Александр I» приводился в повышенную боевую готовность и в 1863 году, в связи с возможным вступлением России в военные действия с Англией, и в 1877-1878 годах, в связи с русско-турецкой войной. Но всё обошлось благополучно. Последующее развитие артиллерии сделало когда-то грозные форты «Пётр I», «Александр I», «Павел I», и другие форты Кронштадтской крепости неэффективными в обороне. Гладкоствольные пушки, которые находились в составе форта, стали не нужны, а ставить на форт нарезные орудия было нецелесообразно. И в 1896 году приказом военного министра форт «Император Александр I» был исключен из состава оборонительных сооружений и переделан под склад. Казалось, теперь грозной крепости была обеспечена спокойная жизнь в отставке. Но не тут-то было…

Боец невидимого фронта: мозговой центр по борьбе с чумой

В 1894 году в Гонконге и Кантоне вспыхнула очередная эпидемия чумы, унесшая жизни около ста тысяч человек. Из Китая болезнь постепенно стала распространяться в другие страны и через пару лет добралась до прикаспийскиих степей. Угроза заноса чумы в Европу подтолкнула правительства разных стран к развертыванию широких исследований по разработке противочумных вакцин и сывороток и одновременно к принятию мер против ее распространения из бактериологических лабораторий.

В России экспериментальные работы с возбудителем чумы были начаты в 1896 г. в Санкт-Петербурге в Институте экспериментальной медицины (ИЭМ). В отделе эпизоотологии института в 1897 г. было налажено производство сыворотки, для чего использовали лошадей из конюшни принца А.П. Ольденбургского на Каменном острове. Принц являлся весьма заметной личностью своей эпохи, крупнейшим благотворителем, внесшим огромный вклад в развитие российской медицины.

Как уже говорилось, чума была наиболее грозной опасностью в конце 19 в., что повлекло за собой издание специального императорского Указа по образованию Особой комиссии по предупреждению чумной заразы и борьбы с нею (КОМОЧУМ), председателем которой и стал Александр Петрович Ольденбургский. Новый глава энергично взялся за дело, предоставив для работы и опытов свои личные владения: первоначально канцелярия КОМОЧУМа находилась во дворце Ольденбургского на Дворцовой набережной, а с 1900 г. переехала на Аптекарский переулок. При этом подопытных лошадей пришлось разместить в конюшнях при Летнем дворце принца на Каменном острове и перевозить их в институт в лодках. Мало того, что это представлялось нетехнологичным; работы с чумовыми бациллами в черте российской столицы было крайне рискованно. Вот почему Александр Петрович, используя свое влияние при дворе, начал кампанию по передаче институту форта «Александр I». В самом деле, изолированный форт, окруженный военными, был идеальным местом для размещения этой лаборатории. Административный ресурс сыграл свою роль, и 26 января 1897 года принц получил согласие военного министра и коменданта Кронштадтской крепости, после чего форт перешел в ведение института для размещения  там лабораторий  «Особой комиссии для предупреждения чумной заразы и борьбы с нею в случае ее появления в России» — КОМОЧУМа. Приказом от 13 мая 1898 года заведование лабораторией на форте было поручено ветеринарному врачу М. Г. Тартаковскому. Всего же за время существования лаборатории на посту ее руководителя побывало пять врачей.

Смена профиля бывшего военного объекта потребовала его реорганизации и определенных денежных вложений. Здание форта было симметрично разделено на две половины, каждая из которых имела свою лестницу. Правая часть, состоящая из служебных помещений, была «заразная», левая – «незаразная».

Допуск в форт был строго ограничен, сообщение с внешним миром поддерживалось с помощью маленького пароходика с говорящим названием «Микроб», который лихо пересекал Финский залив. С Кронштадтом форт связывала телефонная линия, а с Петербургом – телеграф.

В незаразном отделении находились опытные животные: обезьяны, лошади, кролики, крысы, морские свинки, северные олени, но главным лабораторным животным была лошадь. В конюшнях содержали более 16 лошадей. Необходимость их перемещения с верхнего уровня форта во двор и обратно привела к появлению уникального сооружения – специального лифта, рассчитанного на одну лошадь, и изготовленного на Санкт- Петербургском Металлическом заводе. Оторванность от суши и наличие разнообразных представителей животного мира; настоящий Ноев Ковчег!

Для предотвращения эпидемии в форте были приняты строжайшие меры безопасности. В заразном отделении врачи работали в прорезиненных плащах, штанах и ботах, дезинфицировали сулемой, мертвых животных сжигали в подвальной печи, при малейшем подозрении назначался карантин. К сожалению,  эти предосторожности не всегда срабатывали. Пренебрежение врачами правилами личной безопасности привело к тому, что в 1904 и 1907 гг. «Черная смерть» выходила из под контроля. Ее жертвами стали заведующий Особой лабораторией Владислав Иванович Турчанинов-Выжникевич и доктор медицины Мануил Федорович Шрайбер. Вся страна с напряжением и надеждой следила за происходящими в форте событиями, который с легкой руки прессы стали называть «Чумным». Известие о смерти  врачей облетело всю Россию. Тела погибших ученых были сожжены в кремационной печи форта, а прах завещан Институту. Одна урна с прахом хранится в здании научной библиотеки ИЭМ.

Структурно форт состоял из лабораторий, операционной, конюшни и помещения для других животных, на которых пробовали действия изобретаемых лекарств. Здесь также находились кремационные печи для утилизации отходов и трупов, стерилизатор, прачечная, баня, кухня, электрическая станция, комнаты для врачей, столовая. Имевшаяся библиотека представляла собой большой и светлый зал, оформленный в стиле судовой кают-кампании. В форте содержался богатый и содержательный по своим научным материалам музей, в основном препараты пораженных органов и коллекция паразитов животных, которые часто и являлись переносчиками инфекции. Лабораторию посещали именитые гости и слушатели Институтских курсов бактериологии.

Жизнь в форте подчинялась строго установленным правилам. Работа начиналась по свистку в 9 утра и заканчивалась также по свистку. В восемь часов вечера ворота форта запирались на ключ. Каждый сотрудник жил в отдельной комнате. Десятки человек работали в лаборатории КОМОЧУМ. Титаническая и самоотверженная работа персонала форта за четверть века помогла изготовить большое количество сывороток (стрептококковой, стафилококковой, столбнячной, скарлатинной), вакцин против тифа, чумы, холеры. Тем самым были спасены миллионы человеческих жизней. Первоначально «продукция» форта поставлялась только в пределах Российской Империи, но в 1909 г. был подписан договор с русско-британской компанией, и препараты форта стали продаваться в британских колониях, причем по более низким ценам, чем продукция Пастеровского института в Париже и Бомбее.

Лаборатория в форте действовала до начала 1918 г., после чего ее деятельность прекратилась. Но лишь через два года после обследования форта специальной комиссией было принято решение вывезти имеющееся оборудование и уволить персонал. Параллельно в Москве создавался первый советский медицинский центр – Государственный институт народного здравоохранения, в структуре которого было предусмотрено сразу три   института микробиологического профиля. После некоторых споров в Москву была перевезена большая часть оборудования, ставшего впоследствии основой для создания центра по борьбе с чумой в Саратове. В Кронштадте стали забывать про «заразный» южный ветер, дующий с «Чумного форта», канул в Лету и пароходик «Микроб»…

После ликвидации лаборатории, форт был передан военным, которые хранили на нем минно-тральное оборудование. Впоследствии (перед началом строительства дамбы) все взрывчатые вещества и военное оборудование с форта было вывезено.

Конец 20 в. принес форту, как и стране, запустение и разруху. И хотя под федеральную охрану фортификационное сооружение было взято в 1995 году, это не помешало в лихие 90-е, да и в начале 21 в. неоднократно проводить здесь увеселительные мероприятия и дискотеки.  Вот уж где полностью применима пословица «Пир во время чумы»! И сегодня, власти и бизнес периодически возвращаются к планам организации на базе форта развлекательного центра (как будто таких мало в Петербурге и его окрестностях). Видимо, не дает покоя слава французского «кузена» – форта Байярд…

Сейчас форт чем-то напоминает судьбу своего Отечества: могучий снаружи, он совершенно иначе выглядит внутри, с годами постепенно приходя в упадок. Но может, все еще образуется? Ведь до сих пор здесь сохранились остатки славного прошлого: могучие стены, остатки оборонительных механизмов, уникальные чугунные лестницы. Самое время для организации комплексного музея (военного, инженерно-фортификационного, микробиологического)!

 

Определенная надежда возникла, когда форт взяло под свое крыло Управление делами президента. Однако с тех пор идет поиск инвесторов, осложненный необходимостью вложить значительные средства в укрепление конструкций, волновую защиту, инженерные коммуникации…

А пока активные грузоперевозки, идущие по южному фарватеру, и человеческое равнодушие постепенно подтачивают силы крепости. Кто знает, не постигнет ли форт судьба многочисленных памятников, превратившихся на наших глазах в руины? Лучше всего впечатления от посещения форта были выражены одним из посетителей: «Это самое величественное фортификационное сооружение из всех, что я видел. Его внешняя могучесть и неприступность, в сочетании с внутренней разрухой и запустением как нельзя лучше передает ощущение от нашей Родины».

Долгое время форт «Император Александр Первый» охранял покой российской северной столицы. Самое время вернуть долг и спасти защитника нашего Отечества.

 

P.S. При написании статьи были использованы следующие материалы:

Берестенев Н.М. О чумных заболеваниях в лаборатории на форте «Александр Первый» в Кронштадте в феврале 1907 г.